Это обычный день из жизни людей не имеющих представления что такое «свобода личности» и «частная жизнь».
Они живут там, где про всех всё известно.
Где мораль носит свой… особый характер.
Один день из жизни современного села в деталях, подробностях, запахах и звуках.
____________
…В центре колхоза расположены два магазина, остановка и бывший клуб… Клуб не бывший, он стоит на месте, просто в нем нихуя и никого нет, а проемы побитых по синьке окон заколочены фанерой. Возле входа валяются бутылки и пачки из под крабовых палочек, а в уголке инсталляция в виде аккуратной кучки говна, прикиданного уже давно сухими влажными салфетками. За клубом, отделанным депрессивно-серой «шубой», компания из трех человек спряталась за кустами.
Тот что лет сорока, в бриджах рубашке и тапках — это Гриша. На раме велосипеда сидит помладше и почти без зубов — это Серега. В бейсболке — это Щука, ровесник Сереги, только зубов во рту побольше.
— … Щука наливай… Ага, я по лєву сторону получається сів, а Міша по праву. І я на червяка ловив, а він на пєрловку.
— Блядь, Сєрьога, ну його нахуй, ти вже заїбав своєй рибалкой.
— Налив, беріть.
— Щука блядь, а чого ти налив собі більше чим мені?
— Гриша не зайобуй, пий уже.
— Ніхуяяя сібєєє. За мої гроші бухаєм і мені менше всих.
— Гриша, не їби мозги, пий уже, — поддержал Щуку Серега.
Компания выпила и закусила кусочками помидоров и колбасы из пластиковой тарелки. Место они выбрали отменное. Их видно плохо, а они созерцают центр села как на ладони:
— А хто то поїхав?
— Юра Снайпер.
Гриша подкурил сигарету и пьяно прсмотрел на Щуку:
— Щука нахуй, ти коли на роботу устроїшся? — дойобчиво спросил он.
— А ти йому батько, чи мати? — тоже подкуривая сигарету, поинтересовался Серега.
— Та я за чужі не бухаю як він. Я хазяйство держу, на млині печу, ще й брату помагаю.
— Гриша, маладєц, возьми на полкі пиріжок, — играя желваками, вступил в разговор сам Щука.
— А хто то в магазін заходе? — с интересом спросил Серега присматриваясь вдаль.
— То вроді ЖурбЕ, Нєгр і ще хтось з ними.
— Малолєтки йобані, спиздили в моєй матері шість бидонів шо вона колись з ферми принесла. Їбальніки їм понабиваю, — зло забубнел Гриша.
Щука громко рассмеялся.
— Хулі ти ржеш? Він спиздив, більше нікому?
— А в глаза ти йому це все скажеш? — насмешливо спросил Щука.
— Наливай блядь. Тільки собі трошки, бо це я купляв водку, пойняв? — огрызнулся оппонент.
Щука улыбнулся второй раз, протянул руку к бутылке и начал разливать водку в стаканчики.
Серега брезгливо посмотрел на Гришу, который в свою очередь пренебрежительно смотрел на Щуку, разливающего водку:
— Так хлопці, я послєдню і додому. Нада сєтки перебрать, вудочки передивиться, — колупаясь мизинуем ухе, сказал Серега.
— А ми ще посидимо. Я дам грошей, в мене єсть, Щука он згасає в магазін, — безапеляционно заявил Гриша и опрокинул в рот содержимое стаканчика.
Щука очередной раз глуповато улыбнулся и тоже выпил. Серега уже выпил давно и вонзал свои шесть зубов в тело помидора.
Компания еще вместе покурила, а потом Серега попрощавшись за руку с собутыльниками сел на велосипед и чуть качнувшись вправо, уехал. Гриша сидя жопой на земле отсчитал деньги из нагрудного кармана и дал их Щуке, сказав принести «здачу всю до копійки під отчьот«.
— Хааатьхууу, — харкнул Гриша. Плевок попал на край тарелки с закуской. Пьяно крикнув в спину идущему к магазину Щуке «І бігом давай нахуй!«, он решил встать поссать. Именно встать, не отойти, а просто отвернуться чуть в сторону и покачиваясь на ногах, отлить.
Щука вернется минут через двадцать и мы на это время оставим Гришу одного.
…Обычная сельская улица с заборами разной высоты, цвета, состояния и разного уровня богатства. Узкая дорога, очень давно засыпанная шлаком разделяет улицу на две половины по пятнадцать домов. Вдоль дороги растут деревья вишен, слив и кусты роз.
В одном дворе, за виноградом курили две девочки лет по двадцать пять. У брюнетки с зелеными глазами помимо лосин, майки и синих вьетнамок, на пальце виднелось обручальное кольцо.
На блондинке в джинсах, кольца не было, зато присутствовали следы бурной жизни на лице. Но за счет красивой фигуры и груди третьего размера, износ был мало заметен для обывателя.
Блондинка тихо и быстро, немного заговорщически говорила, переодически затягиваясь сигаретой:
— Я до бабки їздила в Двіжуватівку, там хароша, Алка з Льошкою в неї от бесплодія лічились.
— І шо? — с интересом спросила брюнетка.
— Нічо. Погадала, Бойко мій до мене не вернеться, пороблено мені, нада подушки почистить, хату покропить і в церкві в неділю пять свічок поставить.
— Так а ще шо казала?
— Шо судьбу свою я знаю і встрітю її серед вулиці.
— Брєд якийсь, — устало резюмировала брюнетка.
— Наташа, чого брєд сразу? — в голосе подруги появился обиженный тон.
— Бо херня якась, ніачом.
— Та канєшно. Даже малолєтки, пісюхи собі мужиків понаходили, а в мене перекоти-поле, — раздраженно выплеснула в ответ блондинка.
— Бо дура ти Рітка, — хохотнула брюнетка бросив окурок в банку из под кофе рядом.
— А хто не дурак, той собі і двух найшов. Да, Наташа? — парировала блондинка.
— Тсссс, дура, рот свій поганий закрий. Сашко на роботу собирається, щас почує і піздєц буде, — зашипела на подругу брюнетка, понижая голос до шепота.
Секунд двадцать девушки сидели молча, потом послышался скрип входной двери и вскоре из за винограда показался высокиий парень с спортивной сумкой в руке:
— Наташа, я на роботу, давай. До завтра.
— Ти судочок там з вермишеллю і катлєтами взяв?
— Да, спасіба.
— Ну тоді цьом, до утра.
— Бойлєр включіш як лягатимеш, шоб гаряча на утро була.
— Харашо.
— Пока Ріт.
— Пока Сашка, — любезно улыбнулась парню блондинка.
Девушки подождали пока скрипнет калитка, а потом Наташа заговорила:
— Ти йобнута сидіть орать? Не твоє діло, скільки і в кого.
— Нєхєр було піддьоргувать, — беззлобно огрызнулась Рита и беззаботно продолжила:
— Я Бойка і з армії ждала і аборт зробила і блядки його всі терпіла… А ти год пожила з чоловіком — ррраз і любовник вже появився!
— Пожила б ти — поняла, — тяжело выдохнула Наташа.
— Пішли в хату, поп’єм кофе, та я піду, бо малого нада улажувать, — предложила подруга вместо ответа.
— Да, пішли, поп’єм кофе і йди додому, бо в мене время нема.
— Ахаха, знаю твоє «время нема»! Щас пілотку вибриєш і ждатимеш, пока чоловік….
— Хряпни їбало своє уже, а, — не дала закончить брюнетка, резко вставая с лавочки.
— Тююю, а шо? — недоумевая спросила блондинка, направляясь за подругой…
… Сельский магазин — место постоянного оживления, сплетен, сборов, ожиданий, водки, сигарет и других жизненно-важных продуктов питания. В магазине есть всё, кроме богатого выбора.
С него и вышли ранее упомянутые Журбэ’, Негр и не опознанный чувак, которого зовут Игорь.
Негр не был негром на самом деле, носил кроссовки бренда «Syongx» и в руке у русоволосого Негра был черный пакет с чем то внутри.
У Игоря на среднем пальце правой руки красовалась аллюминиевая печатка, а в самой руке он тоже нес пакет. Они с Негром выглядели лет на двадцать отроду каждый.
И возрастом и внешним видом Журбэ’ отличался от своих спутников. Стриженый под полубокс, крепкий парень около двадцати пяти лет с шрамом на левой щеке. Он не нес пакет, он на ходу курил и вводил в мобильный телефон цифры с карточки пополнения счёта.
— А хто то сидить за клубом, видно? — неожиданно-хриплым голосом для своего возраста спросил Негр.
— То походу Грицько, Щуки кєпка вроді он мєлькає, — ответил Игорь, перехватывая пакет левой рукой.
«Підар сука» подумал Журбэ нажимая решетку и кнопку вызова. Убедившись что счет пополнен, он поклал телефон в карман и выбросил карточку пополнения на пыльную дорогу.
— Журбе, це в тебе був запльот з Гришою? — хрипло спросил через плече Негр.
— Да, года три назад… в 2000сьомому вроді. За якісь битони прибіг мені качать. Я йому пизди дав.
— За бідони? — спросил Саня.
— Нє. Я тоді ще з родакАми жив. Він матушкі нагрубив я і отхуєвєртєл його.
— Так а бідони шо?
— Та нахуй мені його битони, я в том году в Гєнічєскі все літо … работав, нармально дєнєг привіз. Та підар він гнойний карочє, — закончил Журбе, решив не упоминать что в Геническе он грабил хаты, пляжников и пьяных отдыхающих.
— Він мені тоже кстаті не нравився ніколи.
— Та і Щука тоже ходе з себе корче, — вступил в разговор Игорь.
— Слиш блядь, а в ліцо Щукі слабо сказать? А ну «глуши дирчік» і шоб я більше такого не чув з пасті твоєй паршивой! — внезапно вспылил Журбэ. Игорь замолчал и отвернулся.
— Шо ти робив в Гєнічєскі? — снова прохрипел Негр в сторону собеседника, разряжая атмосферу.
— Та сначала на скутерах робив, а потом в кафе шашличніком устроївся, — уже спокойно ответил Журбэ.
— Гроші там поділим? — вдруг поинтересовался Игорь.
— Да, щас сядем, йобнем і поділим.
— Хєхєх, підзаробились, — довольно прокаркал Негр.
— Та ці акамулятори, шо ви зо мной піздонули — дєло всих ваших молодих жизнєй, Ігорьок достань пиво, — развесилился бодро шагающий без пакета Журбэ.
— Та харашо ти придумав шо здавали не на прийомку. Ми не догнали шо прийомщік мусорам стучіть, — уважительно сказал Игорь.
— Він того й работає. Бо бабки їм «слюняве» і стучіть. Ви щє молоді, дурні, — примирительно ответил Журбэ, протягивая руку за бутылкой.
… На выходе Щука поздоровался с Йожыком и Саней. Они стояли возле входа и разговаривали.
Подкачанный, короткостриженный Йожык подпирал могучим плечом стенку магазина. Майка обнажала мышцы на руках и спине, а джинсы казалось вот-вот треснут от напряжения ног. Саня был ниже ростом и комплектации попроще. В его руке была спортивная сумка, скорей всего с рабочей одеждой и едой в судочках:
— Прівєт Щука, шо ти? — спросил Саня.
— Та нічо, бухаєм з Гришою за клубом. А ти шо?
— Та нічо, на роботу їду.
— Ясно, а ти шо Йожик, «дельту» вивів погулять? — обратился Щука к могучему собеседнику у стенки. Тот непонимающе моргнул глазами, утвердительно кивнув головой и ответил:
— По ділам вийшов, — продолжив разговор с Саней:
— …ну дивись, там матєріала на сто долларів — знач і за роботу сто баксів. Матєріал на воду я знаю де подешевше взять єслі шо.
— Нада шоб ти прийшов заміряв, пощитав скільки там краніків, уголків, точок.
Щука переклал пакет в другую руку, свободной махнул парням и направился в сторону клуба. В спину послышалась реплика Йожыка:
— Ну позвониш як будеш дома, я прийду подивлюсь шо до чого.
«Обідрав як липку, ще й на матєріалах заробе» — подумал Щука раскуривая сигарету.
Не трезвый Гриша, которого мы покинули в ожидании водки, занимался глупым рассматриванием по сторонам и хмыканьем до самого возвращения Щуки.
— Заїбав, чого так довго? — доёбисто спросил он у «гонца», когда тот вернулся.
— Та з Саньой і Йожиком пиздів, — бросил пакет перед Гришой «гонец»-Щука
— Я тобі гроші давав не для того шоб ти шлявся, де здача?
— В пакєті.
— Вся? Нічо не спиздив? — подозрительно посмотрел на гонца Гриша и не дождавшись ответа скомандовал:
— Наливай тоді.
На улицу надвигались степные сумерки, которые разбавили запахи свежестью, комарами и тишиной. Минут двадцать собутыльники несколько раз выпивали и курили.
— Щука, забирай он помідор хароший з краю, хахах, — тыкнул пальцем в тарелку Гриша пьяно улыбаясь.
— Спасіба не хочу, — ответил Щука на корточках, поднимая козырек кепки и поджигая зажигалку.
— Так а де ти кажеш шлявся так довго шлявся?
— Та з Саньою балакав і Йожиком.
— Яким ще Саньою?
— Шо отам живе з Наташкой.
— Отой дебілкуватий? — уточнил Гриша, показывая пальцем в направлении где проживал по его мнению дебилковатый Саня.
— А чого дебілкуватий? — спокойно спросил Щука, выпуская дым вверх и пристально смотря на товарища.
— Та того шо в нього «бобік не гавкає», не таво… імпотєнт! — весело крикнул пьяный Гриша и рассмеялся.
— Шо за хуйня, з чого ти взяв?
— Бо коли твою жінку їбуть — знач ти імпотєнт!
— А ти свічку держав? — в слегка пьяном голосе Щуки появились металлические нотки.
— Мені Лідка моя розка…, — начал было отвечать Гриша, но Щука воровато оглянулся по сторонам и вскочил на ноги. Не считая того что шатнуло влево, удалось это сделать легко и быстро:
— Встав нахуй підар! — оборвал он криком Гришу.
— Ти на кого пір’я піднімаєш, гандон? — взревел вскакивая тот. Гришу качнуло значительно больше чем молодого собутыльника, но он «стабилизировался» и двинул в атаку, чтоб разорвать Щуку на запчасти. На полпути до цели его остановил точный удар с вертухи в челюсть и в глазах помутилось. За вертухой следом прилетело кулаком в глаз, а потом в губу. От этой «двоечки» в глазах стало Гришы стало совсем темно. Он хотел что то сказать, но тут прилетел удар в бороду, следом за которым земля ударила в затылок.
Гриша булькнул и вырубился.
— Підар сука гнилий, — выдохнул Щука, подбирая с земли свою кепку и уходя. Впрочем не успел он отойти от тела поверженного врага и пяти метров, как что то вспомнил, резко развернулся, уверенно подошел к Грише и бесцеремонно вывернул нагрудный карман с деньгами, отправив содержимое в карман уже своих штанов. Напоследок он харкнул и не обращая внимания что плевок попал на окровавленное лицо Гришы, направился в сторону магазина.
Щука отдал 34 гривны долга, купил два литра пива, пачку синего «Винстона» и пошел домой.
На этом день для него закончился.
День Гришы закончится позже, когда его тело обнаружит за кустами обеспокоенная жена. Она притащит Гришу домой и отмоет, а он даст ей пизды и уснет.
Вот тогда и закончится день Гришы.
…На улицу напустилась летняя темнота и Журбэ попрощавшись с подельниками пошел домой. ДелюгА с аккумуляторами принесла беспалевно по пятьсот гривен на рыло и была больше забавой чем кражей. Об этом и думал подвыпивший Журбэ. Впереди него шагала какая то блондинка с отменной задницей, и Журбэ добавил скорости, чтоб узнать кто это такая.
— О, Рітка прівєт, а я тебе не узнав, дивлюсь дєваха така впереді йде! Багата будеш.
— Прівєт Журбе, ага, якби ще щаслива.
— Гги, так давай я тебе ощасливлю? — похабно пошутил Журбэ.
— Та хвате, он один уже ощасливив і завіявся, укладувать спать біжу щастя своє.
— Та я акуратно ощасливлю, Ріт, — не унимался с похабщиной парень.
— Журбе, ти нормальний пацан, ну щас дам по мармизі.
— Та тіхо, не перегибай, бо женіх зірветься. Откуда чєшеш?
— Ти мені заміж предлагаєш, прямо тут на дорозі? До Натахи ходила кофе пить.
— Нє Ріт, не заміж. Поєбаться тільки. Ну ти не отказуйся, вдруг це судьба. Ти ж мене сто лєт знаєш, — заулыбался во все лицо Журбэ в ответ.
Рита зацепенела и задумалась на несколько секунд и неожиданно серьезно спросила, пристально посмотрев Журбэ в глаза:
— Судьба кажеш?
— Ну а хулі? — не переставая улыбаться ответил тот.
— Ти сам живеш?
— Да, баба вже четирі года як вмерла, я ремонт в хаті зробив і переїхав. А шо?
— Нічо, — кокетливо улыбнулась Рита и спросила:
— В тебе тєлєфон мій єсть?
— Єсть вроді.
— Збрось мені гудок. Я щас піду малого уложу і пізніше наберу… Вийдеш встрітиш.
— Їбаться прийдеш? Прям на дорозі согласилась? Красава Ріта! — гоготнул Журбэ.
— Ага… Я ж тебе сто лєт знаю, ти не з пиздливих. Вдруг судьба? — задумчиво произнесла она в слух шагая рядом.
— Судьба-судьба. Може вернуться в магазін шось тобі купить? Пить шось будеш? — перевел разговор на конкретную тему парень.
— Возьми дві слабоалкоголки може і пачку «Кєнта» тонкого…
День Риты и Журбэ закончится под утро следующего. Еще затемно девушка оденется и уже на улице скажет Журбэ:
— На столі список. Дньом скупишся в магазіні як гроші єсть, а я сьогодня вечєром прйду наготовлю тобі, шоб не голодав.
— Есть гроші. Скуплюсь, — ответит Журбэ задумчиво куря на пороге веранды.
— Пока, — коротко скажет блондинка, поцелует его в шею и выйдет со двора на улицу.
— До вечєра, — Журбэ ткнет окурок в трубу виноградника, почешет шрам на щеке и зябко пожав плечами, под крик первых петухов, пойдет в теплый дом.
…Ночь и прохлада захватили в плен и ту самую улицу, о которой писалось выше. Мамаши забрали своих детей с улицы по домам и как только стало пусто — на ней показался уверенно шагающий силуэт. Возле одного из домов он остановился как бы прислушиваясь и убедившись что кругом спокойно, шагнул к калитке, которая скрипнула знакомым нам скрипом.
В веранде его уже ждала брюнетка. Тихо и без света.
— Прівєт Натаха, — скажет он и поцелует ее в губы..
— Прівєт мій хароший, чого так довго? — ласково ответит она откликаясь на поцелуй.
— З Сашком твоїм балакав. Попросив шоб я воду вам зробив, так шо жди в гості, ггиии, — затянул лыбу знакомый нам Йожык.
— Ох і доіграєшся ти.
— Та я скинув там нормально, так як робить — воно вийшло б на тищу десь дорожчє, ну для своїх я ж не буду ломИть.
— Пішли в хату, я катлєт тобі нажарила. Вермишель є, салат з помідорів…
Их день закончится тоже под утро. Йожык оденется, покурит с Натахой за углом дома и осмотрев улицу, шагнет за калитку.
Натаха скроет следы его пребывания, покупается, оставит включенным для мужа бойлер и ляжет спать.
…Они живут как умеют.