Одна из самых больших наебок фанатов СССР 2.0 — это «советские дети». Фантомы типа Алисы Селезневой, пубертатных космонавтов, выигравших тур от Москвы до Кассиопеи, веснучшатого детского полупорно без сисек из фильма, название которого я забыл, и придурка, который пошел за кефиром, а попал к космическим пиратам. Потому шо вместо магазина пошел за кефиром в заброшенный подвал. И еще двух Сыроежкинов, которых сама мать не могла отличить — где ее сын, а где советский терминатор (более детально прописанный в фильме «Крикуны»).
Это были настолько охуительные дети, что даже сейчас многие взрослые хотят стать советскими детьми.
Но таких детей не было в реальности.
Советские дети летом ножницами стригли траву вокруг школы (блять, я сам стриг, маникюрными!). Летом их вывозили в лагеря, где примерно за три дня выстраивалась такая павианья иерархия по степени умения набить морду и играть в пинг-понг, шо «Повелители мух» сосут хуй. Примечательно, что девочки выстраивали точно такую же систему, хотя им по биологии это излишне.
Вместо того, чтобы тайком мазюкать губы помадой, они пиздили друг друга за туалетом «анька, шо ты сказала ленке про таньку».
Я их боялся больше, чем хотел. Там были хорошие сапоги, но их опасно было брать. Извините за избыток кино-аллюзий.
Нет, вожатые не ебали детей, как сказал бы русофоб. Вожатые ебали друг друга. Но походы в столовую строем в ногу, в лагере отдыха, это сейчас смешно. А тогда — нет. У меня отовался ремешок на сандалике, вожатый спросил «что за мудак там шлепает», мы всем отрядом вернулись обратно, я переобулся, и мы пошли обратно в столовую уже чеканно. Меня не отпиздили после отбоя только потому, что я один умел играть на гитаре.
Дружба народов цвела. В моей школе все еврейские дети были сведены в один класс, «В» — не «би», а «вэ». С первого по десятый. Там все фамилии кончались на «-ман» и «штейн». Видно, гуманные создатели Алисы Селезневой что-то подозревали, и создали гетто, чтобы евреев не обижали. В жыдовском классе буллинг и харрасмент были еще круче, чем в остальных. Маленькие «штейны» стремились съебаться оттуда в класс с любой буквой. Подальше от советской дружбы народов.
Там их не били. Там было меньше советского и больше детского. Там если дружили — то без коммунизма. И за «жыда» не волокли на собрание актива, а просто отвешивали в морду.
***
Что такое «завести собаку» в советском детстве я даже не хочу пересказывать. Американские дети в это время кидали своим тобби и бучам бейсбольные мячи. Собака — первый друг человека. Она максимально социализирует ребенка. Она с ним постоянно, являясь ребенком для ребенка, приучая маленького к партнерству и заботе о еще более маленьком.
Советским детям вместо собак покупали немецкие пеналы. Мне еще хуже было, мне купили пианино вместо собаки. Меня записали на спортивные сани и фанфару. Фанфару блять. Это такая хуйня типа дудки, после которой у и тебя губы как у Лободы. И полтора часа домой на трамвае в одну сторону. Я еле съебался от этой фанфары, записавшись на бег, и получив первый взрослый. Я бежал как лось в манеже, потому что за мной гналась фанфара на санях..
***
Советы заботились о детях как роботы. Как дурная буратина. Которую запрограммировали кормить ребенка, и она пихает ложку в рот даже мертвому десять лет старику, потому что буратину сделали, но программу ей не поменяли.
Я не буду врать и клеветать, что-то делалось. Эвакуация после Чернобыля была практически мгновенной. Обходили со списками ночью. Мою малую сестру увезли автобусом в лагерь (примерно там, где я сейчас воюю). Но курточку ей пришлось везти машиной из Киева, а когда я увидел лагерь, то подумал, что Чернобыль — это еще не совсем пиздец.
Детские мультфильмы выдавали как наркотик, под расписку. На «Катрусин кинозал» те, у кого не было телевизора шли к соседям. И их пускали, как беженцев. Вечерняя сказка в Киеве была два раза — сначала с тетей-таней и ее плюшевыми монстрами в 20-15, потом в девять украинская. Я ненавидел деда Панаса, потому что если был дед — значит не было мультфильма.
Сука, шо мешало стране атомного оружия, подводных крейсеров и орбитальных станций завести детский канал с мультиками?
Ну вот в итоге их развалили Чип и Дейл, которых стали крутить каждый день. И всем стало похуй шо говорит Горбачев.
***
Позорные гинекологические осмотры в школе. Мне тогда было похуй, я был дурак. Девок куда-то выводили, и потом они возвращались зареванные. и только сейчас я понимаю — почему они плакали. Да какое ваше собачье дело? Для этого есть родители! Или шо там составлялось, какие списки? «Иванова — не ебана, Петрова — ебана, Сидорова под вопросом возможно мастурбация или езда на велосипеде». И потом этошо, шо в архивы КГБ передавалось на перфокартах?
Причем осмотр делался в кабинете, перед которым девочек, начиная с седьмого класса выстраивали в очередь по школьному коридору. Как албанцы блядей перед клиентами. Я вот это пишу — и зверею. Это было сорок лет назад, Алиса, блядь Селезнева…
Это тоже часть советского детства, кроме артека для детей секретарей райкомов и «самого вкусного в мире мороженого» для остальных.
***
Мне было относительно хорошо быть советским ребенком. Во-первых, я умел играть на гитаре. Это бы скилл круче настольного тенниса. Во-вторых, мой одноклассник был влюблен в мою молочную сестру. (Да-да, в СССР были и такие сестры, было дохуя чугуна но не хватало молока). В четырнадцать лет он был больше похож на Валуева, чем на пионера, а в двадцать ездил охраной в первой машине Савлохова.
А поскольку СМС тогда не было, я таскал их любовные записки. И тень ужаса от этой деятельности отгоняла от меня потенциальных «деньги есть? а ну попрыгай». Я был не школьник, а представитель смерти. Ворон, несущий письмо от Старков Ланнистерам.
Но все детство мне приходилось конкурировать не только со сверстниками — что жестоко, биологично и неизбежно — но еще и с ебучей кучей казенных распорядков. Я получил по начальной военной подготовке «трояк», что курвило весь аттестат. Я близорукий, а стрелять в очках из ТОЗ было нельзя. И я стрелял по чужим мишеням в тумане. Я говорил — Николай Иваныч, вы же понимаете, я это физически не могу, а вы снимаете мне баллы перед поступлением в институт! Хотя бы четыре! Я же старался как мог, вы же не по состоянию здоровья меня оцениваете, здесь школа, а не конеферма!
Он говорил — я усьо понимаю, але есть норматив. Ево надо выполнять.
Чтобы получить «четыре» я с одноклассниками нарисовал разметку для строевой подготовки во дворе школы. Он посмотрел — и все равно поставил «три». Со словами «я всьо понимаю, но… есть норматив».
Он умер от пьянства, со свом нормативом, а я со своей близорукостью воюю в АТО.
Вот и все ваше ебучее советское детство до копейки, с артеком, братьями-электрониками и алисой из будущего.
***
Советское детство любит только тот, кто сам не был советским ребенком. Или шото проебал, наживаясь на этом детстве.
Горький Лук