Жила-была в начале XVIII века в Ирландии дочка адвоката Энн Кормэк. Была она рыжая, красивая и наглая. Мать у девочки умерла при родах. Когда Энн исполнилось 5 лет, папа ее перебрался в Америку, прикупил плантацию, построил особняк — в общем, разбогател. И все бы у него было хорошо, если бы не хуевый характер дочурки. Энн решала все проблемы одним способом: выдавала пиздюлей неугодным. Она ебошила по мордасам подруг, друзей, слуг и самого папу. Однажды пырнула ножом горничную.
— Блядь, скорее бы ее замуж выдать, с рук спихнуть, — расстраивался папа-плантатор. — Пусть бы мужа пиздила уже, а я пожилой человек, у меня сердце слабое.
Но когда Энн исполнилось 16 лет, выяснилось, что она не только злобная, но и злоебучая. Сексуальные аппетиты девицы были так велики, что она меняла любовников чуть не каждый день.
— Доченька, приличные девушки себя так не ведут. — огорчался папа-плантатор. — Ты же барышня из хорошей семьи.
— Барышня-хуярышня, — отвечала Энн. — Я тебе не Скарлетт, блядь, и не сочиняй тут сказки. Что-то не нравится — уебу.
Но однажды девица вдруг привела домой красивого молодого чувака, и говорит:
— Знакомься, батя, это Джеймс Бонни.
— Ой, счастье-то какое! — обрадовался папа. — А вы из каких будете? Плантация у вашей семьи большая?
— Плантация-хуяция, — ухмыльнулась Энн. — Матрос он, батя.
— Доченька, но ты же не можешь выйти замуж за простого моряка!
— Это, бля, где написано? — изумилась девица. — Очень даже могу, и уже вышла. Сегодня обвенчались.
— Знаешь, что? — разгневался папа. — Могла бы просто поблядовать, как с остальными.
— Не могла, — возразила Энн. — Он такой охуительный в постели, что следовало его оставить при себе.
Все это время Джеймс помалкивал в тряпочку.
— Я лишаю тебя наследства. Уёбывай отсюда, и чувака своего забери. — Окончательно обиделся папа.
— Наследство-хуедство, — хладнокровно ответствовала Энн. — Пошли отсюда, муженек.
И молодая пара отвалила из особняка и отправилась на остров Нью-Провиденс, который был раем для пиратов.
— Я пойду в пираты, а ты меня будешь на берегу ждать, — рассуждал Джеймс.
— Это пуркуа с какого хуя? — светски уточнила Энн. — Как это я без мужика на берегу буду? Кто меня трахать станет вообще?
— Придется потерпеть. Баба на корабле к беде, это все знают, — увещевал Джеймс.
— Беде-хуеде, — сообщила Энн. — Ищи другой выход из положения. Я без тебя не останусь. А если останусь, наебусь так, что у тебя не на башке рога вырастут, а покроешься роговыми наростами по всему телу. Как черепаха пиздячая.
И тут Джеймс совершил роковую ошибку. Допустил осечку в постели. Это понятно: у него случился стресс от выебонов благоверной.
— Это что, это как?! — возмутилась Энн. — Ты, мудачина, мало того, что слабак по жизни, так еще импотентом стать норовишь?
Чудесная, добрая, понимающая женщина.
— Зайчик, котик, прости, — оправдывался Джеймс.
— Нет тебе прощения! — отрезала Энн.
И познакомилась с капитаном пиратского корабля Ситцевым Джеком. Ситцевый, потому что хлопок любил. Такой эстет был, китайскую синтетику не носил. Он сразу втрескался в Энн по уши, и предпринял решительную атаку.
— Да хуй с вами, сэр, — сказала Энн, и улеглась с Джеком в постель.
— Со мной, конечно, — самодовольно ответил Джек.
— Заебись был абордаж, — восхитилась наутро Энн.
Вернулась домой, кратко сообщила Джеймсу:
— Я полюбила другого, от тебя ухожу. — И для верности ёбнула бывшего мужа чайником по башке.
Не знаю, почему чайником. Видимо, под руку попался.
В это время Ситцевый Джек собрался на промысел. Но был умнее Джеймса, и сразу решил взять Энн с собой. Правда, имелась одна маленькая трудность: баба на корабле — к несчастью. Джек-то считал, что баба на корабле — к регулярному сексу, а значит, к выработке эндорфинов и прочего, следовательно, к счастью. Но он боялся, что команда не разделит его взглядов. Поэтому предложил Энн:
— Ты переоденься в мужика. Только никакой китайской синтетики!
Вот нарядилась Энн в ярко-красную ситцевую рубаху, широкие штаны, и явилась с Джеком на корабль.
— Это наш новый матрос, Андреас, — представил ее Ситцевый Джек.
— Странный какой-то, — удивилась команда. — Сиськи, как у бабы, жопа, как у бабы, да и лицо, как у бабы. Трансвестит, наверное.
И стала Энн ходить с Ситцевым Джеком на разбой. Да не просто сидела, как балласт. Научилась стрелять, драться на шпагах, участвовала в абордажах. А еще была крутым дуэлянтом. Вот когда пригодился вспыльчивый характер. Моряки то и дело говорили ей:
— Что ж у тебя, Андреас, такая жопа бабская?
— Ах, бабская? — злилась Энн. — Ну щас я тебе покажу.
И мочила народ направо-налево. Ситцевый Джек заёбывался новых моряков вербовать, но бабе своей не перечил, чтоб и его не прибила. Все было бы отлично, но тут Энн забеременела.
— У тебя, Андреас, не только сиськи и жопа, но еще и пузо, — говорили моряки. — Странный ты какой-то мужик.
Энн заебалась со всеми драться, и однажды Ситцевый Джек высадил свою бабу в одну глухую бухту, объяснив команде:
— Андреас приболел. У него аллергия на морскую воду, аннорексия, панические атаки, ну и еще по мелочи.
— Ага, ага, — закивала команда. — Обычное дело…
Через полгода, оставив ребенка на попечение кормилицы, Энн вернулась на корабль. Именно в это время испанские колониальные власти объявили охоту на Ситцевого Джека. И вот однажды корабль пиратов заебался убегать от военных, да еще закончились у него вода с едой. Ситцевый Джек привел поздно ночью судно в бухту на побережье Кубы. Но тут за ними в бухту пришли испанские преследователи, и встали так, чтоб корабль подпереть. Ну всем знакомо, как на стоянке подпирают. Правда, на разборки испанские военные не полезли, оставив до утра.
Ситцевый Джек собрал команду на совет.
— Это все, блядь, из-за нее, — сказали пираты, тыча пальцами в Энн. — Говорили же: баба на корабле к несчастью. Мы щас бунт поднимем.
— Это не баба, это матрос Андреас, — начал было капитан.
— Ой, да хватит пиздеть-то уж, — поморщились моряки. — Мы раньше тоже думали, тайский транссексуал. Или мужик с сиськами. А теперь наконец поняли: это баба. Короче, капитана и блядь его на мыло.
— Мыло-хуило, — по сути возразила Энн. — Слушайте сюда, хуесосы.
И предложила простой, действенный план. Рядом с пиратским кораблем стояло еще английское торговое судно. Под руководством Энн пираты на шлюпках пробрались на борт этого корабля, вырезали часовых, перевезли все со своего судна, и спокойно покинули порт. Испанские военные ни о чем не догадались. Английскую команду пираты потом выкинули где-то в пустынной местности.
— Крутой ты мужик, хоть и баба с сиськами, — сказали потом пираты. — Ладно, постановляем теперь: баба на корабле к счастью. И мы тут решили: можешь быть законной женой капитана, и даже ходить в платье, если хочешь. Клянемся: никто под юбку тебе не полезет.
— Юбку-хуюбку, — проворчала Энн. — Рискните здоровьем еще…
А в это время в Англии жила-была Мэри Рид, которой суждено было сыграть важную роль в этой истории. Но продолжение следует.
Диана УДОВИЧЕНКО