______
У меня не много текстов которые при написании эмоционально раздели до мяса…
Может штук 5-6 и пишутся они как правило “сами по себе”.
Этот один из них. Почему то написался на днях. Писал для фейсбука но “главна по всій хуйні” предложила его включить в книгу.
Включим 🙂
Но я не жадный, так шо и вы почитайте свежачок из будущей книги.
_________
… Ночью мы уходили в зеленку, там е̶б̶л̶о̶в̶а̶л̶и̶ работали и на рассвете возвращались на позиции расположенные в частном секторе. Днем отсыпались, а по темноте опять уходили.
Вчера выход почему то отменили, а на вежливый вопрос “какого хуя?” – я получил ответ “не твоє собаче діло“. После этого ответчик положил трубку, а я чуть посидел выпятив нижнюю губу, пожал плечами и потопал в дом известить об этом товарищей.
Они сидели за столом и потрошили сухпаи.
– Пацани, сьогодня не йдем нікуди, – сказал я возле стола.
– Це жарт такий? – спросил Воркута.
– На мені сука шеврон “пєтросян” єсть?
– Немає.
– Тоді знач не жарт.
– А с какіх хуйов? – не унимался Воркута.
– Не правільний вопрос. Спитай “какого хуя”.
– Какого хуя?
– А от тепер – не твоє собаче діло.
– Тю блядь, – буркнул кореш.
– Ну братан, слово в слово повторив те, шо мені сказали.
Пол ночи мы втыкали в карту, резались в карты, пили кофе, курили и слушали как пехота хуярит сепаров. Наше “место проживания” находилось через две хаты от того дома, который на линии “самого піздарєза” и во двор не опасно прилетела парочка ВОГов с АГСа. Потом уляглись и еще долго в темноте бросались друг по другу скомканными бумажками и хихикали.
Я уснул последним.
На фоне похрапывания и посапывания товарищей вдруг захотелось на гражданку. Не домой, а просто на гражданку… “Тут багато грязі… і ти стаєш її частю…“.
Накатился сон.
Утром таки отправил Воркуту с Келимом завтракать к ротному, а Лом наотрез отказался и грел на “есбите” гречку с сухпая. Потом мы дружно почистили оружие. Во время монотонной и методичной чистки в голове родился план.
– Воркута? – неожиданно позвал я товарища.
– Га? – удивленно отозвался кент.
– Я проєбусь.
– В місто?
– Нє, по місту.
– А я до чого?
– До пізди. Просто шоб ти знав де я.
– Добре, а де ти?
– Нє єбьот.
Хотелось побыть одному. Заебала грязь, хоть и вынужденная. Грязь на полу и в домах. Заебала грязь в душах людей. Грязь в рюкзаках и патронниках… Я устал от грязи в намерениях и грязи на шее.
“От цьой грязі нікуди не сховаться. Та хулі ховаться… На войні ти її должен дєлать, а не ховаться от неї … От воєнной грязі невиносімо устаєш і з удівітєльной скоростью старієш“.
– Хуйня, пропетляем, – сказал я сам себе шепотом, топая по обычной улице частного сектора.
План состоял в том, чтоб побыть не в грязи… ну хоть чуть чуть.
Топая по улице я выбирал дом по душе. Первый приглянувшийся не подошел по причине проживающих рядом соседей. Второй попался на параллельной улице. Не большой, ухоженный домик, с аккуратными синими воротами и дощатым забором. Очень уютный с виду и не расхуяренный… вроде.
Немного позаглядывав через забор и осмотревшись по сторонам, придерживая карман с пистолетом, со звуком “Ггыч“, я лихо сиганул через забор.
Судя по нескольким воронкам в палисаднике, посеченой стеной и пробитом стеклопакете – во двор таки прилетало.
За домом стоял летний душ с сорокалитровой кастрюлей сверху. Кастрюля тоже оказалась чуть ниже середины пробитой осколком.
– Міна сука, – сказал я, стоя на лесенке для долива воды и корябая пальцем пробоину, в эмалированном теле ёмкости.
… Нашел кирпич и стараясь ни на что не наступать, подошел к побитому осколками окну. Для осуществления моей задумки надо было сделать ещё одно грязное дельце.
“Одной хуйньой більше, одной меньше – пахую” мелькнуло в голове, и сделав два шага назад я захуярил кирпич в пробитый осколками стеклопакет. От удара он покрылся паутиной трещин. Потом подобрал кирпич и бросил снова… и еще раз. Затем пришлось немного поработать руками пока в окне образовалось достаточное для проникновения отверстие. Убедившись что вокруг спокойно, я подтянулся и змейкой нырнул в проем.
Дверь с веранды в дом была заперта на хуевенький китайский замок. Такие замки открываются резким рывком (хех, в детстве и не такому научишься в поисках металла по сараям 🙂 ) что и было мною сделано.
В бегло осмотреных четырех комнатах было уютно и ничего не разбросано. От этого уюта и порядка стало немного стыдно из за не снятой на входе обуви.
После осмотра я вышел назад в веранду и чуть повозившись открыл входную дверь. Сначала она не хотела открываться и пришлось уебать ее ногой.
В кармане завибрировал телефон, это был Рева:
– Альо.
– Прівєт, – послышалось по ту сторону трубки. Связь была хуевой из за чего я замер в одном положении и тихо ответил:
– Здарова Рева.
– А чого голос такий? Ви шо там, спите?
– Нєт блядь, строєм ходим.
– Щє шо?
– ЛомАми вулиці вже всі позамітали.
– Агаааа, іще шось? – спросил Рева.
– Да, кругле носим, квадратне катаєм на норматів.
– Понятно. Нашутився?
– Да, кажи шо там.
– Я на РАО їду, вам шось нада?
– Таааа, нє в принципі, по БК все норм… ВОГи на подствольнік може… Та нє, не нада.
– Точно?
– Чув, а ти мімо нас будеш їхать? – спросил я в ответ.
– Нє, не буду як нічого не нада.
– Ясно. Ми сьогодня як вчора?
– Нє, сьогодня так як нада.
– Тоді конєц связі.
– Давай.
Вдали постреливали.
“Підари сука” – ответил мне мозг на услышанные звуки.
– Підари, – согласился я с ним вголос и так само как пятнадцать минут назад сказав “Ггыч“, перепрыгнул через забор на улицу.
На обратном пути свернул к ротному и ткнув пальцем в карту, сообщил что до вечера буду шариться на этой улице, если он конечно не против. Ротный был не против и я направился к своим.
Воркута лежа на диване и читал подобранную книгу, а Лом с Келимом шарились где то на улице. Внутри я начал складывать в кулёк мыльно-рыльное, пауэрбанк,сигареты, полотенце и сменную футболку.
– Ти куди збираєшся? – удивленно спросил Воркута.
– Уйобую от вас, достали.
– А серйозно.
– Один хочу побуть, – ответил я, засыпая ложкой в термос кофе и сахар.
– Ми тобі заважаєм?
– Мені все заважає.
Из за дома голосом Лома донеслось: “тут треба навпіл, а потім кути до середини згортати“.
– Шо вони там роблять? – сморщив лоб спросил я.
– Змія повітряного хотят замутити, – усмехнулся он в ответ.
– Нахуя?
– Сєпарів подражнити.
– Понятно, “война” блять.
– Ага, “молодша група”, – добавил Воркута.
– Вован, кароче я упИздив, – сказал я забрасывая автомат за спину и махая на прощание рукой.
– А ти куди?
– По мєсту тут.
– Ми сьогодні йдемо?
– Да. Рева звонив.
– Це добре.
– Я в сєм буду. Єслі шо – звони, тільки не звони.
– Зрозумів.
– “Бєспілотчікам” тим скажеш шо сьогодня работаєм, – улыбнулся я кивая головой в сторону двора.
– СкАжу, – заулыбался Воркута в ответ.
…Через пятнадцать минут, с четырьмя шестилитровыми баклажками воды и кульком в руках, в тапках на босу ногу, автоматом за спиной – я вернулся к уютному дому.
Одной баклажки хватило чтоб вымыть емкость на летнем душе и прополоскать коврик. Еще две с половиной баклажки были залиты внутрь. Больше не давала пробоина от осколка, но пятнадцать литров было более чем достаточно для помывки бренного тела “развєдоса степового”. Я расставил на полку душевой свои банные принадлежности что сделало ее “живой”. Об этом подумалось в тени винограда во время перекура.
Но перед тем как принять душ, решил таки “познакомиться” поближе с домом и его жителями … (Вот не было войны и не было бы скобок в слове “познакомиться”… хотя если б не война – то и меня бы не было в этом доме).
Запах.
Первый вывод о чужом жилье и его владельцах человек делает по запаху.
Меня встретил запах покинутого дома. Он немного отличается от запаха брошенного дома и охуенно не похож на запах расхуяренного дома. Еще есть запах дома который посетила смерть, ну то другое кино. Сейчас меня встретил не противный запах покинутого дома… не, наверное скорее дома который погрузили в “спящий режим”.
После хозяев здесь никого не было… Грязи тоже не было, только пыли дохуя.
Я поставил автомат в угол, а пистолет положил на трильяж в прихожей. Снял тапки и кайфовал от контакта босых ног с ковровым покрытием на полу. Бесшумно прохаживаясь по пустым комнатам прохладного дома в глаза полезли детали.
Судя по фото на стенке, тут жила супружеская пара под пятьдесят… Улыбаются вон.
Рядом фото выхода на пенсию супруга…. горняк, начальник какой то… Так и вижу как на день металлурга к нему приезжают кенты с сединой… Они называют друг друга по имени отчеству, кушают водку, вспоминают смешные случаи на шахте и мощь страны которую развалили.
В “стенке” свадебное фото дочери… или сына? Там оба супруга с молодоженами… не, таки дочери, подбородки с мамой одинаковые и глаза папины…
Там же фотка малого пиздюка лет шести, в костюме мушкетёра на фоне синей простыни. Внук походу. “На бабушку похожий”, подумал я переводя глаза с одной фотографии на другую и улыбаясь.
…А вот и квитанции по коммуналке… Две тысячи четырнадцатый год. Фамилия, имя отчество.
Про хозяйку я пока знал мало, того отправился за информацией на кухню.
Обычная кухня, как и миллионы других. С турецкой мойкой и типичной для кухни мебелью. В миллионах кухонь Украины стоИт одинаковая мебель и всё расположено плюс-минус на одних и тех же местах. Например чашки и посуда у всех стоят в шкафчике над мойкой. Я открыл шкафчик и убедился чта кухня не исключение.
Не было исключением и стоЯщее в тумбочке под мойкой мусорное ведро без пакета, а так же рулон мусорных пакетов в уголке за ведром.
Кастрюли естественно находились в тумбочке под разделочной поверхностью… Чистые кстати кастрюли… внутри ручек и по ободку тоже чистые 🙂
Я несколько раз открыл-закрыл дверцу духовки. Она не скрипела и была разработана, значит духовкой пользовались чаще чем раз-два в год.
Холодильник был открыт, а дверка прижата веником. Наверное хозяйка боялась что она закроется и завоняется. В голову стрельнула мысль “та він згніє тут поки война закончіться“. Рука сама закрыла дверцу чтоб было видно магнитики.
Геническ.
Крым…
Йогурт…
Масло “Президент”…
Москва…
Аскания-Нова…
Партия регионов…
Ялта…
Градусник-черепашка…
Болгария… понятно короче.
Сверху лежали книги с рецептами. Несколько из них были заполнены от руки почерком… учительница, что ли? Между страниц книг лежала открытка: “Дорогая Имя Отчество, поздравляем вас с днем 8 марта…“. Ага, а фамилия как у мужа. . . Ну вот и познакомились, здравствуйте.
Из кухни я переместился в спальню владельцев, быстро окинул ее взглядом и вышел прочь, стыдно стало.
Вуаеризм какой то, ей богу 🙂
Вторая маленькая комната видимо считалась гостевой. Окно, старый диван не маленького размера с двумя огромными подушками, шифоньер вдоль стенки, кресло в одном углу, зеркало и журнальный столик – в другом. Вот и вся обстановка.
В шифоньере было почти пусто, исключение составляла стопка чистого постельного белья разного цвета. Хотелось трогать его и перебирать, но делать это потными руками не смог. Я закрыл дверцу и плюхнулся спиной на диван:
– Пакаааатіт, – блаженно протянул в слух, раскинув руки в стороны.
Повалялся я минут пять, пока не понял что “выключаюсь” и пришлось заставить себя встать.
На улице было жарко, но не смотря на это отказываться еще от чашечки горячего кофе с сигаретой я не стал. Сидение на бетонном пороге веранды с босыми ногами, мне показалось очень мирным и кайфовым. Вроде и не нет никакой войны. “А шо ти тут робиш, якшо войни немає?” – спросил мозг.
– Гги, пісюн дрочу, – ответил я вслух, криво улыбнувшись и задумчиво рассматривая траву пробившуюся через бетон крыльца.
Наверное страшно со стороны выглядело, но я не заморачивался такой хуйней, бо и искал время от времени одиночества, чтоб побыть самим собой. Ну и часто разговаривал сам с собой, грешен 🙂
Отправив окурок щелчком пальцев в палисадник я резко встал с крыльца и пошел в дом за автоматом, а оттуда в душ.
АКМ поставил в угол и накинул на него полотенце, а пистолет и штаны повесил на крючки вешалки. Еще раз выглянул на улицу и уверено повернул краник подачи воды, бросил футболку на коврик и набрав воздуха в легкие шагнул под струи из “соска” душа.
Сначала вода казалась прохладной, но согревала мысль о том что ее аж целых пятнадцать литров на меня одного. В голову сама прилетела мелодия и тщательно намыливаясь, я тихонько затянул:
– В етат вєєєчєр ждьот тібя другооой.
– Ета он украаал любовь у нас с табооой, шалалалулааай, – пропел я вторую строчку и продолжил дальше, только гнусавым голосом, копируя дворовое исполнение:
– Ні хаді к ніііму на встрєєєчу, ні хаді.
– У ніво гранітний камушек в груді!
Я так увлекся пением и пританцовыванием на футболке, что не понял как начал песню тупо кричать. Пришлось на всяк случай выглянуть из двери и домываться заткнувши рот. Но это не уже не могло испортить мне настроение 🙂
После основательной помывки я обсох, покурил, забрал оружие и пошел в дом. Там уверенно подошел к шкафу, открыл уже знакомую дверцу и немного полистав постельное белье, Выбрал комплект фисташкового цвета. Вскоре диван был готов к полноценному сну чистого человека на чистой постели.
Я закрыл из середины дверь в дом и улегся. Постельное пахло чистотой и немного пылью. “Зато ніякой грязі, заєбісь“.
Я уснул … наверное что то снилось…
… После пробуждения первым послышалось воркование голубей на улице… ну знаете, вот это: “у-у—ууу“. От воркования показалось что я сейчас у бабушки на летних каникулах… “У бабушки нема фісташкового постєльного. Ну я точно не дома… Може в гостях? У кого?“.
Тупняк продолжался секунды три-пять, пока глаза не наткнулись на стоЯщий рядом АКМ и в течении следующующей секунды всё вспомнил.
Вспомнил кто я… как пиздился на Ширлане с аватарами… как отравился бычками в Карловке… как было жарко в “Интерсити” и как мокро в Черкасском… вспомнил что у меня осталось семь ВОГов к подствольнику и как заебали зимой в Невельском мыши… Вспомнил всю грязь.
Ко мне дошло что эта грязь не приснилась на чистом постельном белье, а находится за дверью дома.
Вдруг стало тоскливо.Часы показали что еще двадцать минут можно поваляться, а потом надо идти на войну.
– Як же мене все заїбало, – невесело сказал я вслух, откидываясь назад на подушку.