Это обычный день из жизни людей не имеющих представления что такое “свобода личности” и “частная жизнь”.
Они живут там, где про всех всё известно.
Где мораль носит свой… особый характер.
Один день из жизни современного села в деталях, подробностях, запахах и звуках.
____________
…В центре колхоза расположены два магазина, остановка и бывший клуб… Клуб не бывший, он стоит на месте, просто в нем нихуя и никого нет, а проемы побитых по синьке окон заколочены фанерой. Возле входа валяются бутылки и пачки из под крабовых палочек, а в уголке инсталляция в виде аккуратной кучки говна, прикиданного уже давно сухими влажными салфетками. За клубом, отделанным депрессивно-серой “шубой”, компания из трех человек спряталась за кустами.
Тот что лет сорока, в бриджах рубашке и тапках – это Гриша. На раме велосипеда сидит помладше и почти без зубов – это Серега. В бейсболке – это Щука, ровесник Сереги, только зубов во рту побольше.
– … Щука наливай… Ага, я по лєву сторону получається сів, а Міша по праву. І я на червяка ловив, а він на пєрловку.
– Блядь, Сєрьога, ну його нахуй, ти вже заїбав своєй рибалкой.
– Налив, беріть.
– Щука блядь, а чого ти налив собі більше чим мені?
– Гриша не зайобуй, пий уже.
– Ніхуяяя сібєєє. За мої гроші бухаєм і мені менше всих.
– Гриша, не їби мозги, пий уже, – поддержал Щуку Серега.
Компания выпила и закусила кусочками помидоров и колбасы из пластиковой тарелки. Место они выбрали отменное. Их видно плохо, а они созерцают центр села как на ладони:
– А хто то поїхав?
– Юра Снайпер.
Гриша подкурил сигарету и пьяно прсмотрел на Щуку:
– Щука нахуй, ти коли на роботу устроїшся? – дойобчиво спросил он.
– А ти йому батько, чи мати? – тоже подкуривая сигарету, поинтересовался Серега.
– Та я за чужі не бухаю як він. Я хазяйство держу, на млині печу, ще й брату помагаю.
– Гриша, маладєц, возьми на полкі пиріжок, – играя желваками, вступил в разговор сам Щука.
– А хто то в магазін заходе? – с интересом спросил Серега присматриваясь вдаль.
– То вроді ЖурбЕ, Нєгр і ще хтось з ними.
– Малолєтки йобані, спиздили в моєй матері шість бидонів шо вона колись з ферми принесла. Їбальніки їм понабиваю, – зло забубнел Гриша.
Щука громко рассмеялся.
– Хулі ти ржеш? Він спиздив, більше нікому?
– А в глаза ти йому це все скажеш? – насмешливо спросил Щука.
– Наливай блядь. Тільки собі трошки, бо це я купляв водку, пойняв? – огрызнулся оппонент.
Щука улыбнулся второй раз, протянул руку к бутылке и начал разливать водку в стаканчики.
Серега брезгливо посмотрел на Гришу, который в свою очередь пренебрежительно смотрел на Щуку, разливающего водку:
– Так хлопці, я послєдню і додому. Нада сєтки перебрать, вудочки передивиться, – колупаясь мизинуем ухе, сказал Серега.
– А ми ще посидимо. Я дам грошей, в мене єсть, Щука он згасає в магазін, – безапеляционно заявил Гриша и опрокинул в рот содержимое стаканчика.
Щука очередной раз глуповато улыбнулся и тоже выпил. Серега уже выпил давно и вонзал свои шесть зубов в тело помидора.
Компания еще вместе покурила, а потом Серега попрощавшись за руку с собутыльниками сел на велосипед и чуть качнувшись вправо, уехал. Гриша сидя жопой на земле отсчитал деньги из нагрудного кармана и дал их Щуке, сказав принести “здачу всю до копійки під отчьот“.
– Хааатьхууу, – харкнул Гриша. Плевок попал на край тарелки с закуской. Пьяно крикнув в спину идущему к магазину Щуке “І бігом давай нахуй!“, он решил встать поссать. Именно встать, не отойти, а просто отвернуться чуть в сторону и покачиваясь на ногах, отлить.
Щука вернется минут через двадцать и мы на это время оставим Гришу одного.
…Обычная сельская улица с заборами разной высоты, цвета, состояния и разного уровня богатства. Узкая дорога, очень давно засыпанная шлаком разделяет улицу на две половины по пятнадцать домов. Вдоль дороги растут деревья вишен, слив и кусты роз.
В одном дворе, за виноградом курили две девочки лет по двадцать пять. У брюнетки с зелеными глазами помимо лосин, майки и синих вьетнамок, на пальце виднелось обручальное кольцо.
На блондинке в джинсах, кольца не было, зато присутствовали следы бурной жизни на лице. Но за счет красивой фигуры и груди третьего размера, износ был мало заметен для обывателя.
Блондинка тихо и быстро, немного заговорщически говорила, переодически затягиваясь сигаретой:
– Я до бабки їздила в Двіжуватівку, там хароша, Алка з Льошкою в неї от бесплодія лічились.
– І шо? – с интересом спросила брюнетка.
– Нічо. Погадала, Бойко мій до мене не вернеться, пороблено мені, нада подушки почистить, хату покропить і в церкві в неділю пять свічок поставить.
– Так а ще шо казала?
– Шо судьбу свою я знаю і встрітю її серед вулиці.
– Брєд якийсь, – устало резюмировала брюнетка.
– Наташа, чого брєд сразу? – в голосе подруги появился обиженный тон.
– Бо херня якась, ніачом.
– Та канєшно. Даже малолєтки, пісюхи собі мужиків понаходили, а в мене перекоти-поле, – раздраженно выплеснула в ответ блондинка.
– Бо дура ти Рітка, – хохотнула брюнетка бросив окурок в банку из под кофе рядом.
– А хто не дурак, той собі і двух найшов. Да, Наташа? – парировала блондинка.
– Тсссс, дура, рот свій поганий закрий. Сашко на роботу собирається, щас почує і піздєц буде, – зашипела на подругу брюнетка, понижая голос до шепота.
Секунд двадцать девушки сидели молча, потом послышался скрип входной двери и вскоре из за винограда показался высокиий парень с спортивной сумкой в руке:
– Наташа, я на роботу, давай. До завтра.
– Ти судочок там з вермишеллю і катлєтами взяв?
– Да, спасіба.
– Ну тоді цьом, до утра.
– Бойлєр включіш як лягатимеш, шоб гаряча на утро була.
– Харашо.
– Пока Ріт.
– Пока Сашка, – любезно улыбнулась парню блондинка.
Девушки подождали пока скрипнет калитка, а потом Наташа заговорила:
– Ти йобнута сидіть орать? Не твоє діло, скільки і в кого.
– Нєхєр було піддьоргувать, – беззлобно огрызнулась Рита и беззаботно продолжила:
– Я Бойка і з армії ждала і аборт зробила і блядки його всі терпіла… А ти год пожила з чоловіком – ррраз і любовник вже появився!
– Пожила б ти – поняла, – тяжело выдохнула Наташа.
– Пішли в хату, поп’єм кофе, та я піду, бо малого нада улажувать, – предложила подруга вместо ответа.
– Да, пішли, поп’єм кофе і йди додому, бо в мене время нема.
– Ахаха, знаю твоє “время нема”! Щас пілотку вибриєш і ждатимеш, пока чоловік….
– Хряпни їбало своє уже, а, – не дала закончить брюнетка, резко вставая с лавочки.
– Тююю, а шо? – недоумевая спросила блондинка, направляясь за подругой…
… Сельский магазин – место постоянного оживления, сплетен, сборов, ожиданий, водки, сигарет и других жизненно-важных продуктов питания. В магазине есть всё, кроме богатого выбора.
С него и вышли ранее упомянутые Журбэ’, Негр и не опознанный чувак, которого зовут Игорь.
Негр не был негром на самом деле, носил кроссовки бренда “Syongx” и в руке у русоволосого Негра был черный пакет с чем то внутри.
У Игоря на среднем пальце правой руки красовалась аллюминиевая печатка, а в самой руке он тоже нес пакет. Они с Негром выглядели лет на двадцать отроду каждый.
И возрастом и внешним видом Журбэ’ отличался от своих спутников. Стриженый под полубокс, крепкий парень около двадцати пяти лет с шрамом на левой щеке. Он не нес пакет, он на ходу курил и вводил в мобильный телефон цифры с карточки пополнения счёта.
– А хто то сидить за клубом, видно? – неожиданно-хриплым голосом для своего возраста спросил Негр.
– То походу Грицько, Щуки кєпка вроді он мєлькає, – ответил Игорь, перехватывая пакет левой рукой.
“Підар сука” подумал Журбэ нажимая решетку и кнопку вызова. Убедившись что счет пополнен, он поклал телефон в карман и выбросил карточку пополнения на пыльную дорогу.
– Журбе, це в тебе був запльот з Гришою? – хрипло спросил через плече Негр.
– Да, года три назад… в 2000сьомому вроді. За якісь битони прибіг мені качать. Я йому пизди дав.
– За бідони? – спросил Саня.
– Нє. Я тоді ще з родакАми жив. Він матушкі нагрубив я і отхуєвєртєл його.
– Так а бідони шо?
– Та нахуй мені його битони, я в том году в Гєнічєскі все літо … работав, нармально дєнєг привіз. Та підар він гнойний карочє, – закончил Журбе, решив не упоминать что в Геническе он грабил хаты, пляжников и пьяных отдыхающих.
– Він мені тоже кстаті не нравився ніколи.
– Та і Щука тоже ходе з себе корче, – вступил в разговор Игорь.
– Слиш блядь, а в ліцо Щукі слабо сказать? А ну “глуши дирчік” і шоб я більше такого не чув з пасті твоєй паршивой! – внезапно вспылил Журбэ. Игорь замолчал и отвернулся.
– Шо ти робив в Гєнічєскі? – снова прохрипел Негр в сторону собеседника, разряжая атмосферу.
– Та сначала на скутерах робив, а потом в кафе шашличніком устроївся, – уже спокойно ответил Журбэ.
– Гроші там поділим? – вдруг поинтересовался Игорь.
– Да, щас сядем, йобнем і поділим.
– Хєхєх, підзаробились, – довольно прокаркал Негр.
– Та ці акамулятори, шо ви зо мной піздонули – дєло всих ваших молодих жизнєй, Ігорьок достань пиво, – развесилился бодро шагающий без пакета Журбэ.
– Та харашо ти придумав шо здавали не на прийомку. Ми не догнали шо прийомщік мусорам стучіть, – уважительно сказал Игорь.
– Він того й работає. Бо бабки їм “слюняве” і стучіть. Ви щє молоді, дурні, – примирительно ответил Журбэ, протягивая руку за бутылкой.
… На выходе Щука поздоровался с Йожыком и Саней. Они стояли возле входа и разговаривали.
Подкачанный, короткостриженный Йожык подпирал могучим плечом стенку магазина. Майка обнажала мышцы на руках и спине, а джинсы казалось вот-вот треснут от напряжения ног. Саня был ниже ростом и комплектации попроще. В его руке была спортивная сумка, скорей всего с рабочей одеждой и едой в судочках:
– Прівєт Щука, шо ти? – спросил Саня.
– Та нічо, бухаєм з Гришою за клубом. А ти шо?
– Та нічо, на роботу їду.
– Ясно, а ти шо Йожик, “дельту” вивів погулять? – обратился Щука к могучему собеседнику у стенки. Тот непонимающе моргнул глазами, утвердительно кивнув головой и ответил:
– По ділам вийшов, – продолжив разговор с Саней:
– …ну дивись, там матєріала на сто долларів – знач і за роботу сто баксів. Матєріал на воду я знаю де подешевше взять єслі шо.
– Нада шоб ти прийшов заміряв, пощитав скільки там краніків, уголків, точок.
Щука переклал пакет в другую руку, свободной махнул парням и направился в сторону клуба. В спину послышалась реплика Йожыка:
– Ну позвониш як будеш дома, я прийду подивлюсь шо до чого.
“Обідрав як липку, ще й на матєріалах заробе” – подумал Щука раскуривая сигарету.
Не трезвый Гриша, которого мы покинули в ожидании водки, занимался глупым рассматриванием по сторонам и хмыканьем до самого возвращения Щуки.
– Заїбав, чого так довго? – доёбисто спросил он у “гонца”, когда тот вернулся.
– Та з Саньой і Йожиком пиздів, – бросил пакет перед Гришой “гонец”-Щука
– Я тобі гроші давав не для того шоб ти шлявся, де здача?
– В пакєті.
– Вся? Нічо не спиздив? – подозрительно посмотрел на гонца Гриша и не дождавшись ответа скомандовал:
– Наливай тоді.
На улицу надвигались степные сумерки, которые разбавили запахи свежестью, комарами и тишиной. Минут двадцать собутыльники несколько раз выпивали и курили.
– Щука, забирай он помідор хароший з краю, хахах, – тыкнул пальцем в тарелку Гриша пьяно улыбаясь.
– Спасіба не хочу, – ответил Щука на корточках, поднимая козырек кепки и поджигая зажигалку.
– Так а де ти кажеш шлявся так довго шлявся?
– Та з Саньою балакав і Йожиком.
– Яким ще Саньою?
– Шо отам живе з Наташкой.
– Отой дебілкуватий? – уточнил Гриша, показывая пальцем в направлении где проживал по его мнению дебилковатый Саня.
– А чого дебілкуватий? – спокойно спросил Щука, выпуская дым вверх и пристально смотря на товарища.
– Та того шо в нього “бобік не гавкає”, не таво… імпотєнт! – весело крикнул пьяный Гриша и рассмеялся.
– Шо за хуйня, з чого ти взяв?
– Бо коли твою жінку їбуть – знач ти імпотєнт!
– А ти свічку держав? – в слегка пьяном голосе Щуки появились металлические нотки.
– Мені Лідка моя розка…, – начал было отвечать Гриша, но Щука воровато оглянулся по сторонам и вскочил на ноги. Не считая того что шатнуло влево, удалось это сделать легко и быстро:
– Встав нахуй підар! – оборвал он криком Гришу.
– Ти на кого пір’я піднімаєш, гандон? – взревел вскакивая тот. Гришу качнуло значительно больше чем молодого собутыльника, но он “стабилизировался” и двинул в атаку, чтоб разорвать Щуку на запчасти. На полпути до цели его остановил точный удар с вертухи в челюсть и в глазах помутилось. За вертухой следом прилетело кулаком в глаз, а потом в губу. От этой “двоечки” в глазах стало Гришы стало совсем темно. Он хотел что то сказать, но тут прилетел удар в бороду, следом за которым земля ударила в затылок.
Гриша булькнул и вырубился.
– Підар сука гнилий, – выдохнул Щука, подбирая с земли свою кепку и уходя. Впрочем не успел он отойти от тела поверженного врага и пяти метров, как что то вспомнил, резко развернулся, уверенно подошел к Грише и бесцеремонно вывернул нагрудный карман с деньгами, отправив содержимое в карман уже своих штанов. Напоследок он харкнул и не обращая внимания что плевок попал на окровавленное лицо Гришы, направился в сторону магазина.
Щука отдал 34 гривны долга, купил два литра пива, пачку синего “Винстона” и пошел домой.
На этом день для него закончился.
День Гришы закончится позже, когда его тело обнаружит за кустами обеспокоенная жена. Она притащит Гришу домой и отмоет, а он даст ей пизды и уснет.
Вот тогда и закончится день Гришы.
…На улицу напустилась летняя темнота и Журбэ попрощавшись с подельниками пошел домой. ДелюгА с аккумуляторами принесла беспалевно по пятьсот гривен на рыло и была больше забавой чем кражей. Об этом и думал подвыпивший Журбэ. Впереди него шагала какая то блондинка с отменной задницей, и Журбэ добавил скорости, чтоб узнать кто это такая.
– О, Рітка прівєт, а я тебе не узнав, дивлюсь дєваха така впереді йде! Багата будеш.
– Прівєт Журбе, ага, якби ще щаслива.
– Гги, так давай я тебе ощасливлю? – похабно пошутил Журбэ.
– Та хвате, он один уже ощасливив і завіявся, укладувать спать біжу щастя своє.
– Та я акуратно ощасливлю, Ріт, – не унимался с похабщиной парень.
– Журбе, ти нормальний пацан, ну щас дам по мармизі.
– Та тіхо, не перегибай, бо женіх зірветься. Откуда чєшеш?
– Ти мені заміж предлагаєш, прямо тут на дорозі? До Натахи ходила кофе пить.
– Нє Ріт, не заміж. Поєбаться тільки. Ну ти не отказуйся, вдруг це судьба. Ти ж мене сто лєт знаєш, – заулыбался во все лицо Журбэ в ответ.
Рита зацепенела и задумалась на несколько секунд и неожиданно серьезно спросила, пристально посмотрев Журбэ в глаза:
– Судьба кажеш?
– Ну а хулі? – не переставая улыбаться ответил тот.
– Ти сам живеш?
– Да, баба вже четирі года як вмерла, я ремонт в хаті зробив і переїхав. А шо?
– Нічо, – кокетливо улыбнулась Рита и спросила:
– В тебе тєлєфон мій єсть?
– Єсть вроді.
– Збрось мені гудок. Я щас піду малого уложу і пізніше наберу… Вийдеш встрітиш.
– Їбаться прийдеш? Прям на дорозі согласилась? Красава Ріта! – гоготнул Журбэ.
– Ага… Я ж тебе сто лєт знаю, ти не з пиздливих. Вдруг судьба? – задумчиво произнесла она в слух шагая рядом.
– Судьба-судьба. Може вернуться в магазін шось тобі купить? Пить шось будеш? – перевел разговор на конкретную тему парень.
– Возьми дві слабоалкоголки може і пачку “Кєнта” тонкого…
День Риты и Журбэ закончится под утро следующего. Еще затемно девушка оденется и уже на улице скажет Журбэ:
– На столі список. Дньом скупишся в магазіні як гроші єсть, а я сьогодня вечєром прйду наготовлю тобі, шоб не голодав.
– Есть гроші. Скуплюсь, – ответит Журбэ задумчиво куря на пороге веранды.
– Пока, – коротко скажет блондинка, поцелует его в шею и выйдет со двора на улицу.
– До вечєра, – Журбэ ткнет окурок в трубу виноградника, почешет шрам на щеке и зябко пожав плечами, под крик первых петухов, пойдет в теплый дом.
…Ночь и прохлада захватили в плен и ту самую улицу, о которой писалось выше. Мамаши забрали своих детей с улицы по домам и как только стало пусто – на ней показался уверенно шагающий силуэт. Возле одного из домов он остановился как бы прислушиваясь и убедившись что кругом спокойно, шагнул к калитке, которая скрипнула знакомым нам скрипом.
В веранде его уже ждала брюнетка. Тихо и без света.
– Прівєт Натаха, – скажет он и поцелует ее в губы..
– Прівєт мій хароший, чого так довго? – ласково ответит она откликаясь на поцелуй.
– З Сашком твоїм балакав. Попросив шоб я воду вам зробив, так шо жди в гості, ггиии, – затянул лыбу знакомый нам Йожык.
– Ох і доіграєшся ти.
– Та я скинув там нормально, так як робить – воно вийшло б на тищу десь дорожчє, ну для своїх я ж не буду ломИть.
– Пішли в хату, я катлєт тобі нажарила. Вермишель є, салат з помідорів…
Их день закончится тоже под утро. Йожык оденется, покурит с Натахой за углом дома и осмотрев улицу, шагнет за калитку.
Натаха скроет следы его пребывания, покупается, оставит включенным для мужа бойлер и ляжет спать.
…Они живут как умеют.